В полуоткрытые окна течёт зевота,
Соль-си-бемоль надрывается лейкопластырь.
Хлопанье форточки пахнет гуашью. Кто-то
Нарисовал меня здесь, но забыл раскрасить.
Шторы тревожатся. Пробую ночь на запах.
Перетекаю блаженно на спинку кресла.
Я бы приснилась тебе, только сон твой заперт:
Богово – Богу. А ты недоволен, Кесарь?
В сумерках ночи твоей тяжелы засовы.
Веки закрыты, не ждут посторонних в гости.
Я не считаю ни сколькими ты целован,
Ни (усмирив в себе женщину) скольких бросил.
Ты просыпаешься. Нежно дрожат ресницы.
Я ухожу, унося аромат настурций.
Я попытаюсь однажды тебе присниться,
Не помышляя о том, чтоб с тобой проснуться.
(c)